Изучение психологии я начинал с НЛП, терапии реальностью Глассера, телесно-ориентированной психотерапии и интенсивных интегративных психотехник, но наиболее важным и интересным из них для меня оставалось НЛП. Я был сражен четкостью и структурированностью техник нейро-лингвистической психотерапии и их эффективностью. Для меня было важно стать высококвалифицированным НЛП-Мастером, и я шел к этой цели порядка десяти лет, проходя обучение и сертификацию в лучших центрах НЛП у лучших учителей, таких как Юрий Чекчурин, Роман Киселев, Ричард Коннер (и другие). В первую очередь я был НЛП-Мастером, и лишь во вторую — специалистом в других направлениях психологии (помимо диплома практического психолога я также имел диплом специалиста по телесно-ориентированной психотерапии).
При этом, будучи по первому образованию специалистом по сравнительной мифологии, я был глубоко погружен в юнгианскую психологию и понимал, что НЛП не хватает определенной глубинности, которая была в юнгианском анализе, и я чувствовал потребность интегрировать эти направления. В то время (2007 год) я познакомился с профессором Владимиром Васильевичем Козловым и начал подготовку кандидатской диссертации под его руководством, а также прошел у него обучение и сертификацию по трансперсональной психологии и интенсивным интегративным психотехникам. Именно тогда была рождена система мифомоделирования как синтез глубинного юнгианского подхода, инструментария НЛП и интегративных психотехник.
Мифомоделирование оказалось эффективным как в психологической практике, так и в профессиональном брендинге, ведь любой бренд — это миф, и эффективность бренда напрямую зависит от того, насколько мифологемы бренда совпадут с мифологемами целевой аудитории, насколько та реальность, которую создает бренд, будет резонировать с той реальностью, которую создает в своей голове потребитель. Поэтому основой моей профессиональной реализации стала профессия бренд-стратега.
Чтобы максимально адаптировать мифомоделирование к решению бизнес-задач, на этом этапе я погрузился в стратегическое планирование и системное моделирование, став за одно квалифицированным системным консультантом. И хотя психологическая практика в этот период ушла на второй план, ее эффективность вышла на новый качественный уровень за счет интеграции системного стратегического подхода и технологий стратегического планирования, которые прекрасно подошли для планирования жизни. А также за счет максимальной ориентации на результат, характерной для бизнеса.
Работа в брендинге также вышла на новый уровень, и постепенно я начал заниматься брендингом заповедных территорий, а затем — разработкой стратегий их комплексного развития (в частности, я разрабатывал стратегию развития Шорского национального парка на 2021-2025 гг). В сферу моих профессиональных интересов добавились стратегии устойчивого развития, по которым я прошел обучающие программы от Копенгагенского, Лундского и Женевского университетов.
На сегодняшний день все эти три направления — психология, брендинг и устойчивое развитие — сочетаются в моей консалтинговой практике как в контексте психологии бизнеса, так и в контексте формирования устойчивой жизненной стратегии в психологическом консультировании.